— Разве ты можешь быть дерзким? — не выдержала я. Меня немного смущали эти стихи, это его признание… даже не в любви, нет. Но в чем–то очень близком к этому, чему и слов не подобрать.
— Я могу быть разным, — спокойно отозвался Лоу. — Я умею быть тем, кто нужен сейчас.
И продолжил, так же спокойно, словно я его и не перебивала:
— Позволь мне выпить горечь с губ твоих,
Взамен отдав волнительную сладость.
Позволь делить с тобою на двоих
И боль утрат и обретений радость.
— А… это чьи стихи? — спросила я, чтобы спросить хоть что–то, когда он замолчал.
— Мои, — улыбнулся он. — Тебе. В подарок.
— Спасибо, — как–то совсем он меня засмущал. — А… ты даришь стихи всем знакомым девам?
— Нет. Только тем, кто тревожит мою душу, — он легко спрыгнул с подоконника и, склонившись, очень нежно меня поцеловал. Нет, не в губы, как обещал в своих стихах. Просто в щечку. И это было приятно и трогательно.
— Идем, — позвал он меня. — У меня есть для тебя еще один подарок. Гораздо интереснее.
И он увел меня в сад. Не через окно, как вчера. Через дверь. Наверно, хотел, чтоб я привыкала ходить по этому дому. А дом казался мне большим, пустым и страшным. И для выхода в сад я предпочла бы окно.
А по саду он провел меня совсем другой дорогой.
— Это тропинка мечты, — сказал он мне.
И там были каменные ступени, уводящие с цветущего луга под сень деревьев, и мохнатые сиреневые кисти невиданных мной прежде растений, колышущиеся над нашими головами. А через внезапно перерезавший тропу ручей предлагалось перебираться по листам кувшинок. Было страшно, но пришлось поверить, что они не настоящие и подо мной не утонут. А потом был переход на соседнюю платформу, а она была метрах в пяти от нашей, и значительно выше. И вместо лесенки туда вели небольшие пенечки, свободно висящие в воздухе без всякой видимой опоры. И перила там тоже не были предусмотрены!
— Я не пойду! — попробовала возмутиться. — Я не вампир, я летать не умею!
— Да тут лететь не высоко, — засмеялся Лоу. — Метра три, а там страховочная пленка. Мы ведь с тобой не совсем на улице. На этой высоте довольно холодно и ветрено, не всем растениям подходит. Поэтому сады помещены внутрь прозрачного кокона, в котором поддерживается необходимый микроклимат. Так что здесь везде — ни упасть, ни спрыгнуть. Пленка упругая, как батут, приземление будет быстрым и мягким.
— А ты… ну вообще вы все — эту пленку видите?
— Ощущаем. Вид она нам не портит. Идем же, Лара, не бойся. Ты ведь хочешь увидеть мой подарок?
Подарок увидеть хотелось, а вот чтоб он считал меня трусихой — нет. Я вздохнула — и пошла. Он шел за мной следом, и я знала, что он меня подхватит, упасть не даст, даже на пресловутую пленку. Но все равно было страшновато. Сердце замирало, но… я поняла, что я это могу, что мне это нравится.
— И какой сумасшедший все это придумал? — все же поинтересовалась я, когда мы оба оказались на твердой земле.
— Ну, малышка, ты не справедлива, — вот вроде и изображал возмущение, а сам улыбался. — Когда создавался этот сад, в доме росли маленькие дети. Ну, или, точнее, маленькая девочка, я все же не был уже ребенком. А был тогда уже достаточно взрослым, чтобы помогать творить этот сад — мир сказок и приключений для маленькой осиротевшей принцессы. Ясмина очень тосковала по матери, а мы пытались ее развлечь. Порой за ночь создавали какой–то новый уголок сада, или преобразовывали старый, и придумывали туда запутанную дорогу. Путь обозначали колокольчиками. Первый вешали под самым окном ее спальни, второй дальше, затем еще дальше. И она просыпалась, и бежала за колокольчиками, разыскивая дорогу к новому чуду. А в конце ее обязательно ждал сюрприз.
— Твоей сестре повезло, что у нее есть такой брат, — вздохнула я.
— Ну, у тебя ведь я тоже есть, хоть я тебе и не брат, — он на миг прижал меня к себе, и тут же отпустил, и мы продолжили путь.
— Но ты говоришь — создать за одну ночь новый уголок, но это же столько копать, сажать…
— Нет, малыш, не совсем. И не всегда. Иногда — просто вырастить.
— Как вырастить? За ночь?
— Идем, покажу, — он сошел с тропинки и поманил меня за собой. Я послушно подошла и встала вслед за ним на колени возле пышного зеленого куста.
— Он будет цвести чуть попозже, — объяснил мне Лоу, — но для тебя согласился вырастить один цветочек прямо сейчас.
Он бережно провел руками вдоль стебля, не касаясь его, затем его руки замерли над самой верхушкой. Ничего не происходило. Секунду, другую, третью. А потом я увидела! Медленно–медленно…под его руками…зарождался…бутон! И он рос, крепчал, а потом вздрогнул и раскрылся. Острые лучики ослепительно белых лепестков разошлись в стороны, открывая нежно–розовый шарик сердцевинки.
Лоу опустил руки и заметно расслабился.
— Его называют Утренняя Звезда, — сообщил, поднимая на меня взгляд. — А звезды, чье сиянье не меркнет даже с рассветом, способны помочь нам отыскать путь в самом запутанном лабиринте. И я надеюсь, моя маленькая звездочка поможет тебе отыскать и себя, и свою дорогу.
— Спасибо, — я не могла оторвать взгляд от появившегося на моих глазах цветка. — А можно я не буду его срывать? Пусть цветет. Это такое чудо.
— Не срывай. Он всегда будет ждать тебя здесь. А недели через две весь этот куст будет сплошь усыпан такими звездочками. Возможно, они будут даже немного крупней моего. У меня не так уж много животворящей силы. Анхен, возможно, смог бы заставить цвести весь куст. Ну а меня хватает лишь на маленький цветочек. Но вырастить цветок для тех, кто мне дорог, я все же могу, — и слышались в его словах и сожаление, и гордость. Мне было сложно понять, что значит этот цветок для него. Но для меня он значил много, очень много. Я потянулась и коснулась губами его щеки. Он обнял меня и прижал к себе.
— А еще мне приходится все время очень хорошо питаться, — поведал мне на ушко, и легкая усмешка сквозила в его негромком голосе. — А живительные силы природы куда проще пробудить на голодный желудок, а еще лучше — после небольшого поста. Вот ведь какая штука, малыш: ваша кровь дает нам жизнь, но убивает нашу магию. Неудивительно, что маленькие человеческие девочки в эту магию совсем–совсем не верят.
— Я, кажется, уже верю.
— Вот и хорошо, — он встал и помог мне подняться. — Ну, пойдем смотреть мой подарок.
— А разве это был не он?
— Нет, это так, к слову. Но мы уже почти пришли.
А вскоре и совсем пришли. Он снова вывел меня на край. Но, правда, это был край другой платформы, не той, где мы сидели вчера.
— А вот отсюда мой дом уже виден, — улыбнулся мне Лоу. — Показать?
